Почти уничтоженное первичное звено медицины не справляется с потоком пациентов. Пять историй
С наступлением новой волны ковида, вызванной новым штаммом омикрон, власти неоднократно заявляли о том, что основная нагрузка на этот раз ляжет на первичное звено, то есть поликлиники, поскольку этот вирус более мягкий и не вызывает таких тяжелых последствий, как уханьский штамм и штамм дельта. Однако опрошенные Znak врачи сходятся во мнении, что удар этой волны по медицине будет куда ощутимее, поскольку в большинстве регионов (где-то больше, где-то меньше) нехватка врачей первичного звена намного больше, чем в стационарах. Расскажем, как обстоят дела с амбулаторной помощью населению на примере Курганской области.
✏ «Что ходить по поликлиникам, все равно никакого толку нет»
Три года назад у 74-летней Галины появился удушающий кашель. Она обратилась за медицинской помощью к участковому терапевту. Врач назначила ей анализы. По результатам исследований все показания были в норме. «Тогда решили, что вроде как проблемы с щитовидкой. У нее когда-то была операция на щитовидке. Маму отправили к эндокринологу. Опять назначили анализы. По итогу все относительно нормально. Выписали таблетки. После прохождения курса приема препаратов снова нужно было прийти к врачу», — вспоминает дочь Галины Ольга. Женщина принимала медикаменты. Но улучшений у нее не было, как был кашель, так и оставался.
На повторном приеме эндокринолог сказала, что «по ее части никаких заболеваний нет», и предложила обратиться к другому специалисту. После Галину терапевт отправил к кардиологу. После обследований кардиолог тоже пришел к выводу, что «кашель не его. Идите дальше на обследование». Дальше был пульмонолог и обследование на КТ. Вердикт тот же: никаких проблем нет.
«Лечащий врач сказала, что вовремя ее заболевание не смогли распознать, поэтому оно перешло в хроническую форму. И маму лечили от бронхита. Но после курса лечения не было никаких изменений. Как задыхалась, так и продолжала задыхаться», — объясняет Ольга.
В прошлом году, когда Галина решила привиться от ковида, прививку ей ставить не стали, сославшись на медпоказания («при такой одышке и кашле нельзя ставить прививку»), но при этом лечения никакого не прописали.
«Сейчас мама снова чувствует себя плохо. Я ей говорю: сходи в поликлинику, тебе помогут. А она мне отвечает, что ходить, все равно никакого толку нет. Пробует вновь народные средства, но пока нет результатов», — сетует Ольга.
✏ «Год диагностировали бронхит, а потом оказалось, что уже метастазы в легком»
Елена (имя героини изменено по ее просьбе) овдовела в 36 лет. Осталась одна с двумя маленькими детьми 6 и 10 лет. Ее муж Сергей скончался в 37 лет от лимфосаркомы. «Сергей стал часто простывать, терапевт ставила ОРВИ. Потом у него начался кашель. Врач сказала, что это бронхит — последствия простудных заболеваний», — вспоминает Елена. Муж сдавал анализы, результаты которых были хорошие. Он проходил флюорографию, исследования не показывали никаких изменений, терапевт выписывала лекарства от бронхита. Кашель не прекращался, и Сергею предложили пройти компьютерную томографию.
«Мы решили пойти в платный медицинский центр, потому что в областной больнице была очередь, нужно было ждать несколько недель. И на КТ выяснилось, что у Сергея лимфосаркома третьей степени и уже метастазы в одном легком. Для нас это было шоком», — вспоминает Елена.
«В онкоцентре, — говорит она, — врачи сработали быстро, но не скрывали, что мы обратились слишком поздно». Через три месяца ее муж скончался.
✏ «На 30-40 человек выдавалось всего пять-шесть талонов к урологу»
Однажды осенью Матвей застудил почки. «Каждое утро я просыпался с дикой болью, с лица не сходили отеки, а каждый шаг отдавался в поясницу. Промучившись так несколько дней, я все-таки решил обратиться в больницу», — рассказал молодой человек Znak.
«Обычная курганская поликлиника встретила меня гигантской очередью. На 30-40 человек выдавалось всего пять-шесть талонов к урологу, но даже для того, чтобы получить эти крохи, надо было прийти в пять утра, отстоять очередь и буквально идти по головам, проталкиваясь к заветному окошку», — вспоминает он.
Денег на платную клинику, по признанию Матвея, у него не было. За две недели, говорит он, ему удалось попасть на прием единожды и то лишь по счастливой случайности, так как один приятель смог договориться о том, чтобы знакомый врач его посмотрел. «Но самочувствие ухудшалось, — рассказывает молодой человек. — Знакомые подсказали мне другой вариант: госпитализацию. На тот момент, да и сейчас, одной из лучших больниц в Кургане остается ОКБ, но, чтобы попасть туда, обычному жителю Кургана нужен блат либо прописка в одном из районов. Вариант был лишь один: госпитализация по скорой. Мне рассказали, что в Кургане существует дежурство больниц: каждый день одно из крупных лечебных заведений принимает пациентов из машин скорой помощи у себя».
«В четверг должна была дежурить ОКБ. Чтобы я попал туда, моя хорошая знакомая пригласила меня в свой магазин, и я оттуда вызвал себе скорую. Она приехала достаточно быстро, и меня увезли в областную больницу».
✏ «Терапевт пришел на 13-е сутки»
Осенью Валерия пошла сдавать тест на коронавирус, потому что узнала, что ее знакомая, с которой недавно общалась, заболела. Он оказался положительным. «Мне позвонили из поликлиники и сказали, чтобы я ушла на самоизоляцию, что скоро придет врач. Проходят сутки, вторые… пятые, никого нет», — вспоминает девушка. На шестой день Валерия пыталась узнать, когда же придет к ней терапевт, позвонив по единому номеру 122. Оператор, внимательно выслушав, сказал: «Ждите врача».
«У меня уже была паника. Я не знала, что делать. Стала писать в Центр управления регионом. Сначала меня проигнорировали, потом мне ответили, что вопрос решается», — говорит Валерия. Дальше девушка попыталась узнать, что с ее больничным листом, может ли она самостоятельно сдать тест на коронавирус и принести анализы в поликлинику. Но в ЦУРе ей объяснили, чтобы Валерия дожидалась врача, он возьмет все необходимые мазки и оформит документы.
«Терапевт пришел на 13-е сутки. И тут выяснилось, что мои анализы потеряли и неизвестно, что с моим больничным», — возмущается девушка. «Больше двух недель я сидела дома, не знала, что со мной происходит, нужны мне лекарства или нет. Мы с родителями соблюдали все санитарно-эпидемиологические правила. Но очень переживала: не заразила ли я близких. Когда сняла режим самоизоляции, родители сразу же пошли сдавать тесты на коронавирус. К счастью, они были отрицательные», — отмечает Валерия.
✏ «Это развал первичного звена»
Как рассказал Znak на условиях анонимности врач одной из больниц Кургана, сокращение кадров в первичном звене региона идет последние 10-15 лет. По его словам, в поликлиниках прием ведут в основном фельдшеры, возможности пройти УЗИ, КТ, МРТ по ОМС крайне ограниченные, да и назначить эти обследования, проанализировать часто некому.
«И получается, что сейчас всех необследованных, с запущенной патологией (то есть вовремя не обследованных и непролеченных на амбулаторном этапе), со срочной патологией, которую можно оказывать амбулаторно, и тех, кто должен госпитализироваться, везут в Курганскую больницу скорой медицинской помощи (БСМП). Нагрузка на дежурных врачей БСМП колоссальная. Она больше, чем у таких же врачей в Челябинске или Тюмени, так как там нет такого развала первичного звена. Соответственно, ребята работают за двоих и за троих. Как сказал один из уволившихся ранее заведующих отделением: „Это бесперспективность и безнадега“», — говорит врач.
Сейчас, по его словам, в Курганской области сокращена плановая помощь, а по некоторым важным специальностям она полностью отсутствует.
«Ее просто нет. Люди едут в Челябинск, Тюмень, получают помощь по платным услугам, часть не успевает получить помощь, так как развиваются острые заболевания. Вбухивают деньги в специализированную онкопомощь, а кто будет выявлять эти онкозаболевания на ранних стадиях? Поступают ведь больные с третьей-четвертой стадиями», — говорит медик.
Его коллега — терапевт одной из курганских поликлиник (доктор также просит не называть ее имени) тоже называет первой и основной проблемой первичного звена нехватку кадров. «Если терапевт будет даже семи пядей во лбу, то все равно будет работать на конвейере, может пропустить или не заметить симптомы заболевания, потому что порой через прием проходит до 80 человек (вместе с вызовами)», — говорит медик.
Вторая проблема амбулаторной помощи — сложно записаться к врачу. Вот, например, говорит она, терапевт увидел симптомы какого-то заболевания отправил к кардиологу или гастроэнтерологу, а запись только через два месяца. «Болезнь не будет ждать, она дальше прогрессирует. И тогда человек попадает к специалисту уже с более серьезным случаем», — говорит врач.
Третья проблема — зарплаты: «На первичке они низкие, поэтому зачастую на приемах сидят фельдшеры, а ребята после ординатуры стремятся попасть в стационар». Плюс на врачах лежит огромный объем бумажной работы: на каждого пациента нужно заполнять чудовищное количество документов. И это медик называет четвертой проблемой.
Еще одна проблема, с которой сталкиваются медики первичного звена, — хамство. Как со стороны начальства, так и со стороны пациентов. «Зачастую к нам относятся как к обслуживающему персоналу. Многие пациенты отказываются принимать назначенные медикаменты, потому что, во-первых, побочка большая, во-вторых, некая Маша принимала, ей не помогло, в-третьих, в интернете пишут, что медикамент плохой. Она говорит: зачем врачи, если есть интернет. А потом после бесконтрольного приема медикаментов именно врачам приходится людей спасать», — жалуется терапевт.
Еще один врач первичного звена, работавший и Курганской, и в Челябинской областях, говорит, что «проблемы у всех одни и те же, только если где-то врачей совсем мало, то у иных совсем все плохо».
Ее коллега из другого медучреждения Кургана считает, что «все это хоть немного, но можно разрулить, если правильно организовать помощь». «Но пока мы видим работу облздрава только по ковиду, а ведь идет второй год пандемии, заболевание из острого переходит в хроническое. Да и с нами, с врачебным сообществом, никто сложившиеся в области проблемы не обсуждает, а у нас есть что сказать, что предложить», — заявил врач.
В департаменте здравоохранения Курганской области оперативно получить комментарий по состоянию первичного звена не удалось: на момент выхода материала ответы на вопросы Znak не поступили.
✏ «Сейчас, конечно, говорить „потерпите немного“ — это некрасиво…»
Между тем в декабре в интервью нашей интернет-газете врио главы департамента здравоохранения Зауралья Алексей Сигидаев (был назначен на этот пост в конце ноября 2021 года), отвечая на вопрос доступности медпомощи в регионе, говорил, что сейчас основная задача — это борьба с ковидом.
«По острым проблемам, у нас, слава богу, решает БСМП. Да, там мало специалистов, но неотложная помощь у нас оказывается. По поводу плановой помощи. Пожалуйста, потерпите! Мы тут не сидим, чай не пьем, и врачи тоже не сидят в кабинетах, потому что им заняться нечем. Было бы у нас 100 специалистов — получали бы все на первой секунде, но, к сожалению, вы получаете на второй секунде. Как с этим разобраться? Будем погружаться, будем думать…»
По его словам, «по онкопомощи будут открываться дополнительные центры амбулаторной поликлинической помощи, будет маршрутизация, будет разработана и представлена дорожная карта, когда введут в обиход эти поликлиники». «И так же будет по всем другим плановым направлениям, не только по онкологии. По всей плановой медицинской помощи будет разработана маршрутизация», — заявил Сигидаев, добавив: «Сейчас, конечно, говорить „потерпите немного“ — это некрасиво, но мы разбираемся, графики составляем, одни районы перенаправим туда, другие сюда. В ближайшем будущем это одна из приоритетных задач».
https://www.znak.com/2022-01-26/gotovo_li_pochti_unichtozhennoe_pervichnoe_zveno_rossiyskogo_zdravoohraneniya_vyderzhat_volnu_omikro
